Ремейки. Пьесы и сценарии 2014—2016 - Игорь Левин

Звучит громкий сигнал. На экране появляется надпись: «Угроза 2-го уровня». Ополченец достает пистолет.

СЁМИН. Нет! (Митя хватает его и валит на пол). Вы не имеете права!

КОМИССАР (Атаману). Что стоишь? Помоги ему!

Атаман бросается крутить Сёмину руки. Робот-Р оборачивается к Ополченцу и тот стреляет ему в лицо. Робот падает на колени, затем лицом вниз. Второй робот делает движение в его сторону.

ОПОЛЧЕНЕЦ (орёт, размахивая пистолетом). Сидеть!

Робот-Д садится на корточки, заложив руки за голову. Митя бросается к Активистке, которую Божене удаётся отцепить от Юли. Активистка даёт Мите звонкую пощечину, а потом ещё две. Юля сидит на полу, а Сёмин лежит, со связанными за спиной руками.

БОЖЕНА. Митенька, в чём дело? Любимый… Что это всё значит?

МИТЯ (c ненавистью). Иди к чёрту, старая корова! (Отталкивает её и пинает лежащего Сёмина).

ОПОЛЧЕНЕЦ (пиная Робота-Д). Забирай своего дружка и пошёл отсюда. В мастерскую его, пока не закрылась (Робот-Д взваливает на себя Робота-Р и спешно ретируется). И сразу сюда возвращайся, понял?

Активистка поднимает Юлю и уводит, Атаман и Митя волокут Сёмина. Отец Перун крестит их вслед. Ополченец берёт Божену за локоть.

ОПОЛЧЕНЕЦ. Ну что, Боженочка, покачаемся? (Божена безуспешно пытается дать ему пощечину. Ополченец весело скалится).

КОМИССАР. Прекратите, в самом деле! Не в Гуляй-поле…

БОЖЕНА (Комиссару). Вы интеллигентный человек, я вижу! Пожалуйста, не убивайте их. Они же такие хорошие. Возьмите меня, если надо для статистики. Пощадите… Есть же закон! (Ополченец уводит её).

КОМИССАР (вслед). За эти законы Вы голосовали в Парламенте, дорогая Божена Яковлевна! (Отцу Перуну) Четыре года заседала, так ничего и не поняла.

На экране появляется неподвижное лицо Отца Нации.

Комиссар и Отец Перун заглядывают в пакетики на кухне.

ОТЕЦ ПЕРУН. Санкционка! (Достаёт фляжку, разливает по кружкам). По вискарику?

КОМИССАР (нехотя поднимая кружку). Если Богу угодно…

ОТЕЦ ПЕРУН (закусывая сыром) Богу всё угодно, что Отцу нашему полезно…

КОМИССАР (хитро). Отцу Небесному?

ОТЕЦ ПЕРУН (указывая пальцем в потолок). Зачем Небесного по пустякам беспокоить? Земной Отец неплохо справляется, вроде… Нам бы программу трёхчасовую на первой кнопке. Утешить народ пора, веру укрепить…

КОМИССАР. Час. Вечером, но не в прайм. (Жестом останавливает Отца Перуна, собирающегося возразить).

ОТЕЦ ПЕРУН (показывая, что сдаётся). Как скажете… (Пожимая Комиссару руку и одновременно засовывая фляжку в карман под рясой) Храни Вас Господь.

КОМИССАР (саркастически). И Вас, Владыка.

Отец Перун уходит. Комиссар стоит некоторое время перед экраном, заложив руки за спину.

Сцена 4

Белая комната без окон, вся в грязных подтеках. Экран на прежнем месте. Посреди сцены белая длинная скамья с ремнями фиксации. Справа стол с лампой и 2 стула.

Сёмин сидит на скамье неподвижно. С экрана смотрит Отец Нации.

ГОЛОС ИЗ ДИНАМИКА (ЗК). Открыть глаза!

Сёмин ненадолго выпрямляется, но потом медленно оседает. Динамик взрывается оглушительно громкой омерзительной попсой, зажигается ослепительный свет.

СЁМИН (забившись в угол скамейки). Я не могу больше, не могу-у… Выключите, пожалуйста… Я так хочу спать…

Музыка стихает, свет становится не так ярок. Где-то громыхают засовы. Входит изрядно помятый и затравленный Митя. Осторожно усаживается на скамью в противоположный угол.

СЁМИН. И ты здесь? Недолго куражился…

МИТЯ. Держись от меня подальше. Я – агент Госдепа Океании. Сам не знал. Мыслепреступление – штука коварная. Незаметно подкрадывается…

СЁМИН. Надо же…

МИТЯ. Дочка обнаружила. Очень горжусь ей. Я рад, что она узнала о моей измене, пока не стало слишком поздно. Меня ведь не пошлют на фронт? Я пригожусь им в трудовом лагере… (Слышен лязг металлической двери. Заходит Ополченец).

ОПОЛЧЕНЕЦ. Дмитрий Анатольевич, на выход!

МИТЯ. Меня освободили? Я свободен?

ОПОЛЧЕНЕЦ. Как же… На допрос. Шевели заготовками!

МИТЯ. Прошу, не забирайте меня. За что? Я во всём признаюсь. Что ещё рассказать? Возьмите лучше его (указывает на Сёмина). Он – мыслепреступник…

Входит Атаман и вопросительно смотрит на Митю. Тот покорно встаёт. Его выводят под руки. Сёмин остаётся один. Издалека доносятся крики. Снова лязгает дверь. Входит Атаман и Ополченец с автомобильным аккумулятором и кабелями с «крокодилами». Сёмину связывают ноги, фиксируют руки. Атаман надевает ему на голову верёвку с узелками, а Ополченец вешает один крокодил на большой палец ноги. Входит Комиссар. Молча разглядывает безучастного Сёмина, которому сдавливает голову Атаман, накручивая верёвку на палочку. Лицо Сёмина постепенно искажается, но он терпит. Комиссар кивает и Ополченец касается руки Сёмина «крокодилом» второго кабеля, его бьет током. Сёмин кричит.

Скриншот сцены из к/ф «1984» М. Редфорда

КОМИССАР. Знаете, зачем Вы здесь? (Сёмин стонет от боли, но не отвечает). Чтобы вылечиться. Наша задача – вернуть Вам рассудок. (Кивает Атаману и тот сдавливает голову Сёмина сильнее. Кровь заливает лицо) Помните, я могу причинить Вам боль когда угодно и такой силы, какую выберу. Вы могли бы сохранить рассудок сами. Достаточно было небольшого усилия воли, но Вы не сделали этого.

СЁМИН. Я не понимаю, о чём речь.

КОМИССАР. С кем воюет Евразия?

СЁМИН. С Остазией.

КОМИССАР. Мы всегда воевали с Остазией? Что Вы помните?

СЁМИН. До этого мы воевали с Океанией. Четыре года. Я это помню и Вы тоже.

КОМИССАР. Я помню. Вам нужно усилие. Как-то Вы сказали: «Свобода – это возможность сказать 2х2=4.» Так?

СЁМИН. Да, я помню.

КОМИССАР (показывая 4 пальца). Сколько пальцев?

СЁМИН. Четыре.

КОМИССАР. А если Отец говорит, что пять?

СЁМИН. Тогда – пять.

Скриншот сцены из к/ф «1984» М. Редфорда

Комиссар кивает, Сёмину причиняют боль, он истошно вопит.

КОМИССАР. Так не пойдёт. Вы лжёте. Сколько?

СЁМИН (рыдая). Сколько Вам нужно? Что я могу сделать?

КОМИССАР (продолжая показывать 4 пальца). Сколько?

СЁМИН (жалобно). Четыре, но я стараюсь увидеть пять…

КОМИССАР. Вы хотите убедить меня, что видите пять или хотите увидеть?

Атаман бьёт Сёмина током.

СЁМИН. Я не знаю… Наверно, это от этих чипов, имплантированных мне в голову. Когда я использую очки виртуальной реальности, то могу оценивать все мгновенно и безошибочно, но без них я не могу эффективно использовать свои преимущества…

КОМИССАР. Уже лучше! Вы на пути к пониманию.

СЁМИН. Так Вы меня не убьёте?

На экране под портретом Отца нации титры: «Кто контролирует прошлое, контролирует будущее. Кто контролирует настоящее, контролирует прошлое».

КОМИССАР. Что Вы! Смерть – это привилегия. Нам не нужны мученики. Все признания, которые здесь произносятся – правда. Мы не уничтожаем отступника за то, что он противостоит нам. Пока он против, мы не убьём его. Перед тем, как убить, мы сделаем его одним из нас. Мы сделаем его мозг безупречным перед тем, как распылить. И когда у Вас не останется ничего, кроме сожаления и любви к Нашему Отцу, мы вычистим Вас из истории. Превратим в газ и выпустим в стратосферу. От Вас ничего не останется: ни имени в реестрах, аккаунтах, архивах и электронных базах, ни в памяти людей. Мы сотрём Вас в настоящем, прошлом и будущем. В реальности и в сети.

Становится совершенно темно, лишь по экрану бегают световые точки.

Сцена 5

Сёмин сидит в центре скамьи, спиной к залу, опираясь локтями на спинку. Темно. На экране зелёное поле – стандартная заставка Windows без иконок.

СЁМИН. Юля! Боже, что с ней?

Включается настольная лампа. За столом сидит Комиссар. Перед ним лежит свёрнутый кляссер с хирургическими инструментами, стоит бутылка виски и два маленьких гранёных стакана.

КОМИССАР. Она предала Вас. (Сёмин поворачивается к нему) Сразу, безоговорочно. И всё её бунтарство, порочность, лживость – всё это выжжено из неё.

СЁМИН. Она не была порочна. Если не считать жизнелюбие пороком.